Начало по ссылкам: Первопроходцы новой жизни. Часть первая
Первопроходцы новой жизни. Часть вторая
Тираж «Красного пахаря» моментально разобрали, поскольку газета раздавалась бесплатно. На её первой полосе, в качестве передовицы, помещалась статья Ф.Трубицына «Выборы в Советы». Эпиграфом к ней взяли слова пролетарского поэта того времени Демьяна Бедного: «Собирай всех батраков, напирай на кулаков». Автор этой публикации подробно разъяснял читателям, что из себя представляет Советская власть, и как нужно проводить выборы, кто может и должен в них участвовать, и кого нужно избирать в Советы. В частности, Трубицын писал: «Нужно выбирать в Советы только тех крестьян и рабочих, которые поняли, что спасение трудящихся только в организованном отпоре нашим врагам – капиталистам, помещикам и кулакам, а этот отпор во время всей революции давала Российская Коммунистическая Партия (большевиков)».
Автор статьи убедительно разъясняет и предупреждает избирателей в том, чтобы не допустить просачивания в Советы кулаков и им подобных вредительских элементов. Если же это случиться, предупреждает Трубицын, то они снова начнут мутить сознание пролетариев, и пытаться опять повернуть всё вспять, по – старому, и по-своему.
Убедительную статью в этом же номере поместил и редактор «Красного пахаря» Кондратий Тупиков. К тому же, он был неплохим поэтом. И напечатал своё стихотворение – призыв. Вот только одна строфа из того поэтического воззвания:
«Раздаётся колокольный
медный гул.
Просыпайся
подневольный чёрный люд!
Сбрось скорее
волю богачей,
Заклейми позором
вечных палачей!»
Не лишним напомнить, что газета с первого номера понравилась читателям. Отныне она стала играть, и выполнять весьма заметную роль в организации выборов, и мобилизации трудящихся на выполнение тех задач, которые стояли перед уездом, и городом.
Подготовка к массовой кампании, и сами выборы на русскоязычных участках прошли и завершились в течение двух недель. В казахских же аулах эта кампания растянулась дольше. Как отмечалось в документах, «…выборная кампания в аулах проходила весьма нежелательно, а избранные депутаты, по сведениям, не соответствуют своему званию». И не удивительно. Такого поворота результатов и следовало ожидать. Ведь должных агитаторов, в совершенстве владеющих языком кочевников, не то, что не хватало, их попросту, не было. А те русские, сносно говорившие по-казахски, больше объяснялись с кочевниками языком жестов, нежели разговором на их родном языке. Газету, которая не то, что агитировала и призывала, она логически вопияла увещеваниями и призывами. Но в аулах были сплошь безграмотные люди, следовательно, её вообще на русском языке там не читали.
Тем не менее, решив провести избирательную кампанию в Советы, уездное руководство не обманулось. Такие люди находились повсеместно, и не мало. Благодаря этому, на освобождённых территориях начинала возрождаться мирная жизнь. Заключалась она, в основном, в том, чтобы наладить работу госорганов, привлечь крестьянство к работе, наладить производство промышленных предприятий, сельского хозяйства, учреждений, школ. В аулах, сёлах и станицах активно стали создавать свои партийные ячейки. И они берут под контроль руководство и всю перестройку хозяйственной и политической жизни на местах. И тут особо хочется напомнить о Кокчетавских чугунно-литейных мастерских.
Дело было в том, что это предприятие работало плодотворно. Но, в отличие от других, сильно пострадало в годы Гражданской войны. А пострадало потому, что белочехи, двигаясь на восток, окончательно его разграбили. А разорили потому, что там было что увозить. После чего, это единственное в уезде чугунно-литейное производство, практически, прекратило, своё существование. Но, на счастье кокчетавцев, и всего уезда, здесь нашёлся человек, о котором следует сказать особо. То был никому здесь неизвестный, только что появившийся в городе Владимир Иванович Танаисов.
Родом он был из г.Балашова Саратовской губернии. Там он родился, рано осиротел, с детства жил в приюте духовной семинарии. Там и учился, чтобы стать священником. Но скоро связался с революционно настроенной молодёжью, за что его исключили. Преследуемый органами, как ненадёжный элемент, Володя вынужден был бежать, чтобы не арестовали и не судили. И судьба заносит его в с.Кулотон Атбасарского уезда. В это время у Танаисова уже была семья. Её нужно было содержать, но в Кулотоне это давалось весьма трудно. И он перевозит семью под Кокчетав в село Алексеевку. И там становится священником. Одновременно открывает свою торговую лавку. Сравнительно, обжившись, в 1916 году он, снимает с себя сан священника, и переезжает в Кокчетав, где решает создать здесь кредитное товарищество.
Владимира Ивановича избирают председателем созданного общества. Он поднимает вопросы о найме помещений, в которых можно было бы расширить чугунно-литейное производство. И ему это удаётся. А дальше – революция, гражданская война. И всё в мастерских разграбили. Но Танаисов не опускает руки. Он снова возрождает работу кредитного товарищества, и с помощью его, закупает новые станки. Но для их работы требовалось немало электроэнергии. И Владимир Иванович находит решение и этой проблемы. Он для мастерских приобретает Динамо-машину. Она была настолько громоздкой, что её пришлось в Кокчетав перевозить огромной телегой, запряженной несколькими парами быков. Но привезли и установили. Она-то и позволилиа скромные кокчетавские мастерские преобразить в Чугунно-литейный завод. Динамо-машина, по тому времени, оказалась настолько мощной, (она давала 8 киловатт энергии в час), что вырабатываемого ею тока хватило для завода, да ещё и для освещения помещений, и даже части центральной улицы.
Тогда же, установив новые мощности, и проведя реконструкцию, заводчане взялись за изготовление новой продукции. За короткое время рабочие завода смонтировали 162 молотилки, 40 веялок, 60 лобогреек, 20 косилок, изготовили 230 ходков и бричек, 120 саней. А это позволяло энергично восстанавливать в уезде сельское хозяйство. Производился в немалых объёмах и ширпотреб. А это круги для домашних плит, гвозди, грабли, вилы, топоры, кухонные ножи, серпы, и прочую утварь. Одним словом, край, с помощью кокчетавских заводчан, начал выходить из послевоенной разрухи и запустения.
Так что инициатора и подвижника Владимира Ивановича Танаисова можно смело считать родоначальником, или первым и главным энергетиком Кокчетава. У него были и другие весьма интересные и полезные задумки. Но осуществить их пытливому человеку не дали. Бывший священник не мог руководить предприятием, вставшим на коммунистический путь развития. Такова была идеология безбожников. И В.И.Танаисова освобождают, не пояснив ему даже причин. А, возрождённые им мастерские, позже переросли в Приборостроительный завод, ставший градообразующим предприятием, который просуществовал до 90-х годов ХХ столетия. Практически, завод работал почти целый век. И, весьма плодотворно. Его продукцию охотно закупали даже за рубежом. К тому же, его коллектив скоро стал примером для других. К примеру: рабочий коллектив Кокчетавской паровой мельницы, ориентируясь на передовиков, скоро сам стал одним из крупных производств. В нём трудилось около двадцати рабочих. И все они брали пример с коллектива чугунолитейки. Почти все они часто высказывали свои прогрессивные мысли, предложения, направленные на повышение производительности труда. Не случайно, что именно на этой мельнице была создана первая в городе партячейка. Большевики начали действовать коллективно так, что скоро за ними пошёл весь коллектив. И добились лучших производственных результатов в городе. Они почти удвоили выпуск производимой продукции – муки и отрубей. Их примеру последовали и другие коллективы. Доброе начинание и опыт скоро перекинулись и на периферию.
Таким образом, партийная организация города и уезда росла быстро, и всё больше завоёвывал авторитет среди широких слоёв рабочего класса. Прошло всего каких-то две-три недели, и Кокчетавская партийная организация уже насчитывала более ста большевиков и столько же кандидатов в ряды партии. Первыми же партийцы из крестьян зарегистрировались в уездном оргбюро РКП(б) активисты села Ольгино. Вот что о том периоде писал большевистский руководитель Ф.Трубицын: «Вся работа по организации Советской власти и решению стоящих тогда задач могла быть выполнена только под руководством партийных организаций. Поэтому, наряду с организацией ревкомов, в г.Кокчетаве и на местах создавались партийные ячейки. Первоначально работа уездного бюро тесно переплеталась с работой ревкома. Вопросы решались немедленно, оперативно, без какой-либо волокиты. По мере увеличения численности партийных ячеек в городе и на местах работа бюро усложнялась и отделялась от деятельности ревкома, занимавшегося административными и хозяйственными делами»…
В тех сложных политических и хозяйственных условиях, появилась идея об активизации работы партийных ячеек на местах, особо направлялось их усилие на работу с коренным кочевым населением. С этой целью, ещё в декабре 1919 года, в Кокчетаве, под председательством И.Олейникова, с участием инструктора-организатора политотдела 5-й армии Векшина, рассматривался вопрос как раз об усилении организационно-политической работы среди казахского населения. И на этом заседании пришли к выводу, что при отделе правления необходимо создать казахскую секцию. Возглавить её работу поручили инициативному активисту Е.Токпаеву. На этот новый орган возлагалась задача налаживания конкретной работы среди кочевого населения через внедрение в жизнь новых декретов, решений, постановлений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства, уездного оргбюро и ревкома. В помощь и поддержку данной секции, из Омска направили несколько опытных работников казахской национальности. Прибыв в Кокчетав, ознакомившись с реальным положением дел, они сразу разъехались по улусам, аулам и кстау. А там было с кем работать. Ведь в уезде уже наличествовало более десяти национальных казахских волостей. В них объединялось 78 аулов. Наиболее численными тогда были Карачинская, Восточная и Джиландинская волости. Они объединяли по 9-11 аулов. А каждый аул состоял от 1000 до 2000 кибиток. А кибитка — это семья. Семьи казахов состояли тогда, в среднем, из пяти-семи душ. Получается, что в одном ауле проживало по восемь и более тысяч человек. Огромное селение. Следовательно, там же была не малая доля свободного трудоспособного населения.
Каждая волость состояла исключительно из одного рода. К примеру, та же Джеландинская волость была заселена исключительно Караул-уваковским родом. Вокруг Кокчетава поселялась Атыгай-багишевская волость. Она состояла из Атагаевского рода. В районе Котырколя прижилась Майбалтинская волость. Её представлял кочевники Киреевского рода. С них, самых крупных волостей, омские представители как раз решили начинать свою работу.
Ехали туда командированные, и волновались, как же их примет степной свободолюбивый народ. Но сомнения их были напрасны. На местах представителей новой власти приняли спокойно, даже с уважением, и они с желанием и интересом принимались за работу. Главной же их задачей было повсеместное создание партячеек и ревкомов. Надо сказать, кочевники с пониманием относились к этим необычным для них новшествам. Хотя и не везде активно на них откликались, особенно на проводимые общественно-политические мероприятия. Но, как бы там ни было, а массовая работа на местах проводилась в течение целого месяца. Закончили её успешно, командированные туда политработники, только к 18 декабря.
А тем временем, пока активисты трудились на периферии в аулах, уездный ревком в это время уделил особое внимание нормализации общественной обстановки как в городе, так и в уезде. Главной причиной того разлада было то, что с постоянной переменой властей, тут же менялись их требования, возрастали задачи, освещались цели, создавались новые условия. Всё это требовало наведения определённого порядка. И руководящие органы уезда, в первую очередь, занялись налаживанием работы промышленных предприятий, торговли, труда крестьянства. И они поняли, что без официального решения, которое было бы зафиксировано в соответствующем документе и направлено в низы, тут не обойтись. А при обсуждении этой проблемы, все они сошлись на том, что необходимо проводить первый уездный съезд представителей волостных, станичных, аульных и сельских революционных комитетов и партийных ячеек.
Проведение данного важного мероприятия наметили на 21 декабря. Однако его работа, из-за испортившейся погоды, началась на четыре дня позже.
(Продолжение следует)