Начало по ссылкам: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4
Но в том, чтобы тащиться за голыми людьми, приятного было мало. Они, то и дело, один за другим вырывались из группы, и тут же, не обращая на нас ни какого внимания, мочились, испражнялись. Никто из них на нас даже не посмотрел. Мне стало это странным, противным, что даже насторожило. Я и спросил у спутника: «Почему они так безразлично к нам себя ведут?» Он тут же ответил: «Природа здесь традиционно стерильная. Предприятий никаких нет. Они исконно живут в чистых природных условиях. Адаптировались от рождения. И каким-то образом знают, что белые люди могут носить в себе разные заразы. То есть – микробы или болезни. А это грозит им заражением, лечения от которого они не знают. Вот и осторожничают, дабы никого к себе не подпускать, не заразиться».
Скоро мы подошли к месту, где находилась ещё одна толпа людей. То были только женщины и дети. И так же абсолютно все голые. Но и они не обратили на нас двоих внимания. Пришедшие мужики бросили «бревно» на землю. И тут же загалдели. Один из них взял две палки, и начал одну о другую тереть. Палки скоро задымили, он их сунул под кучку лежавших рядом листьев. Она вспыхнули огнём. Другие мужики взяли несколько поленьев и положили на костёр. Когда он разгорелся, они же, принёсших то «бревно» взяли его и положили на костёр. «О, Виктор, сегодня мы будем в гостях» Заговорил мой спутник. «Принесли они не бревно, а настоящего крокодила. Сейчас начнут его жарить. Так что готовься к обеду» Меня брезгливо передёрнуло, что делать, если и в самом деле пригласят?» Скоро «бревно» открыло пасть, что подтверждало настоящего крокодила. Тело его с каждой минутой раздувалось, становилось всё толще, и обретало коричневатый вид обжаренного огромного куска мяса.
Наконец, наступил момент, когда вся гурьба диких голых людей хлынула к костру. Они, усевшись на траву, пальцами сдирали, вероятно, крокодилью кожу, из-под которой показывалось белосиневатое мясо. Они черпали его теми же пальцами и охотно клали в рты, да ещё и присмакивали. Так они мне нагнали аппетит, и я почувствовал, что так же не прочь что-то перекусить. А время подходило к обеду. Но сказать об этом не решался. Не дай Бог…пригласят.
Мне стало интересно и то, что, по сути, дикари, а никто из них не был обросшим, словно только что пришли из парикмахерской. Я этот вопрос и задал своему парню. Он ответил так: «Бреются они морскими остро заточенными черепашками. Затачивают их морской галькой. Черепашками и подстригаются. А больше бреются. А то, что все они сегодня так чисто выглядят, вероятно, у них какой-то праздник, которого мы не знаем. Подождём и увидим».
Наконец, наступил момент, когда из крокодила остались только внутренности. Один мужик из них подложил дров в огонь, и все внутренности в него сгрёб тем же поленом. Всё племя, радостно галдя, расселось в стороне от костра. Несколько человек из них метнулись к деревьям, и что-то оттуда в ладонях тащили в толпу. Оказалось, что здесь очень много диких пчёл. Почти на каждом толстом дереве поселяется их целая семья. Эти люди и бегали туда к деревьям за мёдом. И, действительно, многие из них стали облизывать ладони, пальцы. И, вдруг из сидевшей толпы, поднимается голая девушка, строя глазки, проходит в сторону от нас. Отойдя метров сто в сторону, она остановилась, и так же продолжала кому-то симпатизировать. И тут мой спутник, чуть ли ни вскрикнул: «Нам, Виктор; делая ударение на первой букве И, повезло. Мы присутствуем на свадьбе племени.
Невеста из племени аборигенов на собственной свадьбе.
Я, не на шутку, растерялся, понимая так, что, по нашим обычаям, полагается подарок, или хотя бы поздравление. Но что смогу я сделать, находясь в одних шортах, даже без привычного пакета, где кое-что, на всякий случай, я всегда носил при себе. Теперь я напоминал голого короля. Но вспомнил, что я с собой захватил пачку печенья. Её я и достал из кармана шорт, и показал невесте. Она даже не обратила внимания на мой жест. Тогда я, не находя выхода, в растерянности, то печенье бросил в её сторону. Бесполезно. Никто из толпы на неё даже не обратил внимания, как и невеста. Визави пояснил, что они боятся от чужих людей заразиться, поэтому ничего ни от кого не принимают. Так и осталась та пачка печенье лежать на траве. А мне самому так хотелось что-нибудь перекусить. Но…
И тут моё внимание переключилось на парня, вышедшего так же из толпы. Он, не доходя до девушки, стал строить ей глазки, и вокруг неё нарезать круги. С каждым кругом он становился всё ближе к невесте. А она так же поворачивалась в его сторону, как бы кружилась на одном месте, бросая на него пылкие взгляды. Сидящее толпой племя в этот момент что-то произносило, нечто похожее на пение. Наконец наступил момент, когда они соприкоснулись телами. Но не обнимались, не целовались. А просто тёрлись вдруг о друга, как это делают некоторые наши животные. Особенно лебеди.
И вот наступил финал этой любовной идиллии. Толпа, словно оборвала свои завывания, замолчала, а девушка, отклонив парня от себя, утонула в высокой траве. Он, обойдя её вокруг, так же спрятался в той же зелени. Сколько прошло времени — не засекал. Вокруг все замолчали, словно все уснули. И мне было не до того. А дальше всё пошло, словно по европейскому сценарию. Вдруг парень соскакивает, и, оглядываясь, пошёл в сторону от девушки и племени. А через несколько минут появилась и она. Она хлопнула себя по мягкому месту, стряхнула с себя прилипшую траву, как ни в чём не бывало, поправила растрепанные волосы на голове, направилась к племени.
Глянул я на её шатающуюся фигуру и бёдра, подумал: Ох, как далеко всё здесь находится от настоящей культуры и цивилизации. Но, похоже, строго соблюдаются национальные традиции и обычаи. Девушка подошла к толпе, но никто ничего не произносил. Её фигура слилась с народом. Парня, вошедшего в лес, я больше не видел.
Так я невольно оказался я на свадьбе дикого племени аборигенов. И «погулял» от души. Во всяком случае, нисколько об этом никогда не пожалел. Жаль только того, что не дождались завершающего этапа этого необычного торжества. Интересно было узнать, чем же всё это веселье закончится к вечеру.
Нам подошёл час, когда нужно было возвращаться в Порт-Блэр. Время уже было далеко за полдень, приближались вечерние сумерки, а расстояние предстояло преодолеть не близкое. К тому же, что мог готовить вечерний или ночной океан. А Бенгальский залив – это, по сути, соединение двух — Индийского и Тихого — океанов. Это насторожило не только меня. И мы тут же направились к своему причалу. Было ещё светло. Моторист что-то бурчал, но я его не понимал. И мы, заняв места в катере, направились в обратный путь.
Пройдя некоторое расстояние, мой спутник заговорил: «Это не единственное племя. Здесь островов много. Говорят, несколько сот. Одни большие, другие крохотны. Но только на четырёх из них живут племена неизвестных нам людей. Они не ведают и о существовании друг друга. Не знают образования, прессы. У них обособленные языки. И неведомо, какого происхождения. Говорят, что в одном племени числится 150 человек, в другом – 87, в третьем -52. и в этом, где мы были, только 27 душ. О существовании их друг друга они не знают. Следовательно, и не общаются. Интересно, что в одном из них содержат даже свиней. Но не для питания. Свиньи служат у них своего рода аптекой, для лечения. А лечатся они так. Когда кто-то в племени заболеет, они у поросёнка надрезают хвост, и выдавливают из него кровь. И этой кровью смазывают больного, что-то приговаривая. Так лечатся, независимо от диагноза и состояния больного, начиная с элементарной простуды и заканчивая серьезной хворью.
И тут, с чувством огромной горечи, переброшу мостик в более близкое нам время. Многие, видимо, помнят взрыв огромной силы в Индийском океане, между Азией и Африкой, а точнее между Бирмой и Индонезией, который произошёл в 1999 году. Тогда Советское телевидение передало, что этот взрыв осуществили американцы, испытывая новое оружие огромной силы. Американцы в том же обвиняли СССР. Но теперь нам это не столь важно, кто осуществил эту варварскую акцию. Пусть этим занимаются политики. Мне же страшно и больно от того, что от этого взрыва, огромными волнами снесло множество береговых поселений вместе с тысячами людей. Такая же участь постигла и островитян четырёх неведомых нам цивилизаций. Их всех выброшенной волной на острова снесло живыми в открытый океан. Сильно пострадал и Порт-Блэр. Неизвестна мне судьба гостеприимной семьи мистера Джордж Алея, нашедшего свой счастье на чужбине, за тысячи миль от своей родины. Как и судьба Пресад осталась неизвестной.
Вообще, человек устроен и воспитан так, что всё, что попадается ему ранее неизведанное, всегда кажется некой странностью, и даже глупостью. Такой же странностью может и нам показаться многое из того, чего нам не привили, не воспитали, с чем мы не знакомы. И мы над одними явлениями смеёмся, а над другими плачем. Вот некоторые из разряда народных странностей..
Случилось так, что в одной из командировок, мне пришлось ехать на автобусе из города Гагры в Сухуми. Тогда эти города принадлежали Грузии, входившей в состав СССР. Я взял билет, и занял место в автобусе. Однако показалось странным, что людей было на станции много, а билетов никто не покупал. А автобусы ходили и в Сочи, и в Гудауту, другие города. И скоро мой автобус, с полным салоном пассажиров, тронулся в путь. Проехали, примерно полдороги, шофёр останавливает авто, поднимается с рабочего места, и идёт по салону. Гляжу, а каждый пассажир подаёт ему кто 3 рубля, кто 5 и даже десятку. Он что-то отвечал на грузинском языке, чего я не понимал. И вот он подходит ко мне.
Я достаю официальный билет и предъявляю шофёру. Водитель его взял, повертел пальцами и мне говорит «Мы, дарагой, возим людэй за дэнги, а не за эту пустую бумажку. Ты её возьми и заткни сабе в одно место» И пошёл дальше по салону. Дойдя до сиденья водителя, он не сел на рабочее место, а стоял и смотрел в мою сторону. Я испугался, что может на полпути высадить, достал пятирублёвку и подал ему. Официальный проезд тогда стоил 3 рубля. О сдаче он и не заикнулся, а ухмыльнулся и говорит: «Вот это правильно, дарагой, тапера можешь спокойно продалжать свой путь до конца». И сел на место водителя, завёл мотор, и мы поехали дальше.
(Продолжение следует)