Сегодня, всматриваясь в лица — сквозь годы и века, мы познаем свою историю. Не зря А.С.Пушкин отмечал, что «только дикость, подлость и невежество пресмыкаются перед настоящим, забывая прошлое».
Трагедия голода была и ранее в республике, продолжилась и в 20-е годы, когда система нанесла еще удар по традиционной структуре нашего казахского этноса. Страшная засуха 20-х годов охватила важные сельскохозяйственные районы России, Украины, Казахстана. Если о нашем регионе, то положение сложилось крайне тяжелое, особенно в северной части Кокшетауского региона. Начался массовый забой скота.
Например, в городе Кокшетау «минимальный паек на человека на месяц составлял 1 фунт мяса, полфунта картошки…». В то время цены на продукты питания составляли: «одного пуда сливочного масла – 120 тысяч рублей, колбасы – 200 тысяч рублей, картофеля – 22 тысячи рублей». Голодало большинство населения. В те же годы от 2 до 3 миллионов человек стали жертвами массового голода, так называемого Великого джута.
Разрушительными последствиями обернулась «ударная» кампания по ликвидации хозяйств, так называемых баев-полуфеодалов, переросшая вскоре в массовые антикрестьянские репрессии, проводившиеся в рамках государственного курса на ликвидацию «кулачества как класса». В декабре 1927 г. была образована комиссия для разработки проекта закона о конфискации хозяйств крупных баев. После рассмотрения и уточнения на бюро Казкрайкома он был одобрен ЦК ВКП(б) и ВЦИК. 15 августа 1928 г. Крайком создал комиссию для непосредственного руководства кампанией. 27 августа 1928 г на заседании ЦИК и СНК республики постановление «О конфискации байских хозяйств» было принято.
До сих пор поступают в архивы запросы о людях, подвергшихся репрессиям в связи с действием декрета о конфискации крупнейших байских хозяйств. Согласно данному документу, конфискации и выселению в кочевых районах подлежали баи, имеющие более 300 голов скота. Они считались опасными элементами, так как, «пользуясь родовыми и экономическими привилегиями, могли препятствовать советизации аула».
Архивные материалы свидетельствуют, что при конфискации личного имущества «элементов», живших на нетрудовые доходы, забирались не только изделия из благородных металлов, но и предметы первой необходимости. Сначала репрессиям подвергались лица по своему положению принадлежавшие к привилегированным группам: султанские, ханские потомки, бывшие волостные управители и другие.
Согласно декрету данные лица подлежали выселению и конфискации вне зависимости от их имущественного положения. Затем подверглись лица, принадлежавшие по своему социальному положению к середнякам, а иногда и к интеллигенции, по сфабрикованным доносам, оговорам по различным причинам, а иногда и в целях сведения личных счётов. На рубеже 20 – 30-х годов прошлого века в сфере экономики и общественно – политической жизни воцарился тотальный дух «силовой» альтернативы.
Трагические последствия, которых отразились в целом на сельском хозяйстве и на долю казахского аула. Так называемое «промывание мозгов» и лозунг «перегибов не допускать – парнокопытных не оставлять» стал главным в проводимой кампании. Доходило до того, что «…среди колхозников происходили ссоры и скандалы на почве того, что передача животных беднейшим колхозникам, вызывало раздражение середняков, у которых же отбиралось всё это».
При претворении декрета были допущены ошибки и перегибы. В постановлениях правительства в 1930 году отмечались такие факты, когда конфискации подвергались, как было уже указано — середняцкие хозяйства, вдовы красных партизан, люди преклонного возраста. В некоторых случаях конфискацию имущества особо усердные представители власти доводили до абсурда: отбирались личные вещи, бельё, человека нередко раздевали и забирали всё, что представляло хоть какую –то ценность, даже очки и искусственные зубы.
С каждым годом становилось все хуже. Так в справке Акмолинского окружного комитета ВКП(б) уже от 29 мая 1930 года под названием «Люди пухнут от голода» отмечается, что среди населения села Камышенского имеет место голодно – паническое настроение. В сельскохозяйственной артели по 13 – 15 дней не выдается хлеба. (Гос. архив г. Астаны Ф.99. Оп2.Д.3.Л.132). По другим источникам известно, что в апреле 1932 года областной комитет партии информировал руководство республики: «в области были учтены 246 случаев смерти на почве голода и 133 факта опухания и недоедания». (СКО.Ф.22.Оп.1 Д.20 Л.31). Эти ужасы скрывались большевиками от населения.
Сухие казенные строки свидетельствуют о неисчислимых страданиях и бедствиях, которые выпали на долю всего народа, в жестокие годы голода и репрессии. Только голод 1932 года унес 49% населения из аулов. («История Казахстана». 1996-97г.г.). Насильственная коллективизация и голод заставила «1млн 300 тысяч казахов безвозвратно покинуть родину». В связи с чем, казахи проживали и проживают в более 33 государствах. («Каз. правда». 20.02.97г). При проведении коллективизации, например по аулам тогдашнего Кокчетавского региона было коллективизировано – 913 хозяйств, из них в колхозах – 627. (сведения взяты на 1 января 1930года). (ГААО. Ф.46.Оп.1 Д.3.Л.167).
Секретная инструкция ЦИК СССР всем исполкомам о проведении мероприятий по раскулачиванию от 4 февраля 1930 года гласит: «…Конфискацию кулацкого имущества и ликвидацию кулачества нужно проводить в неразрывной связи с процессом сплошной коллективизации… при этом ликвидация кулачества должна быть проведена быстро, чтобы не помешала подготовке к весенней посевной компании».
Казахстану была уготовлена особая роль. Богатые природные ресурсы предусматривали создание здесь крупной индустриальной базы, однако рабочая сила должна была быть перемещена сюда извне, из центральных регионов России и Украины. Именно поэтому Голощекин с согласия Сталина выбрал те методы коллективизации, которые не могли не вызвать полный развал казахского хозяйства и фактическое вымирание целого народа. Так был взят курс на широкомасштабный геноцид. «В рамках раскулачивания было в 1930-31 г. выслано за пределы республики около 6 800 человек.
В то же время в Казахстан из других регионов СССР было переселено 180 тысяч раскулаченных, лишенных средств существования. Коллективизация и раскулачивание сопровождались жестокими репрессивными мерами. За 1922-1933 гг. за сопротивление властям, и попытки скрыть зерно, и мясо от заготовок было осуждено более 33 тысячи человек. Результатом всех этих акций стал небывалый голод, поразивший все без исключения районы Казахстана. В итоге в течение 1931-33гг. умерли около 2 млн казахов и 200-250 тысяч казахстанцев других национальностей. Несколько сот тысяч казахов откочевали в Китай, Монголию, Ирак и Афганистан. Численность этноса сократилась вдвое.
О последствии голодомора и репрессиях были сделаны выводы специальной комиссией. (Газеты «Советы Казахстана» и «Казахстанская правда» 22 декабря 1992 года). «Форсируйте вывоз хлеба вовсю. В этом теперь гвоздь. Если хлеб вывезем, кредиты будут» 6 августа 1930 . Сталин. Начиная с 1929 года, СССР начал массово вывозить зерно на продажу за границу: 1929 — 1,3 млн тонн. 1930 — 4,8 млн тонн. 1931 — 5,2 млн тонн. 1932 — 1,8 млн тонн. 1933 — 1,69 млн тонн. Итого за пять лет большевики продали на Западе порядка 14,8 млн тонн. Основные продажи пришлись на 1930-1931 годы. То есть в то время, когда в Украине и в Казахстане вовсю бушевал голод, а советы гнали зерно за границу. Огромный поток зерна из СССР обрушил цены на зерно в мире. Если в 1928 году за тонну давали 68 долларов, то в 1933 уже 16 долларов. Таким образом, в Украине голодомор был из-за того, что коммунисты изымали все зерно, которое шло на продажу или снабжение центральных городов.
Крестьянству огромный удар нанесла также кампания по заготовке сельхозпродукции и силовая налоговая политика. Для прикрытия своего не правового характера предпринимаемых акций власти распространили действие статьи 107 УК РСФСР, определив уголовное наказание за «злостное повышение цен на товары, сокрытие или не выпуск таковых на рынок», и ст.61 УК РСФСР, предполагавшей уголовную ответственность за «отказ от выполнения повинностей, имеющих общегосударственное значение».
Сильнейший административный террор был развязан в ходе заготовительных кампаний в казахском ауле. Здесь кампания по заготовке скота, что было сказано выше, с самого начала приняла характер чрезвычайной акции времен «военного коммунизма», хотя даже в тот трудный период казахское хозяйство не знало ничего подобного.
Страшась быть обвиненным в саботаже, население было вынуждено обменивать свой скот на хлеб и сдавать последний в счет заготовок. В Казахстане, при переводе на оседлость изымался скот. И скот, как мясо шел — опять таки, в центральные регионы и города СССР.
Например, «на 5 ноября 1931года в пределах Петропавловского мясокомбината скопилось 53697 голов крупного скота и 114920 баранов» на отправку. Все это и вышесказанное предвещало близкий голод. Архивные данные свидетельствуют, что в этот период к административно-уголовной ответственности было привлечено 56 498 жителей села, из них 34 121 был осужден. На закрытом заседании Бюро Казкрайкома ВКП(б) в начале января 1930 г. Голошекин дал информацию, что в ходе заготовок с 1 октября 1928 г. по 1 декабря 1929 г. по судебной линии было приговорено к расстрелу 125 человек, а по линии ГПУ за этот же период расстреляно 152. В процессе заготовок практически уже осуществлялось «раскулачивание». А если о налоговом режиме того времени, то это был тяжелым прессом для аула и деревни Казахстана.
В 1928-1929 годы по сравнению с 1927-28 г. тяжесть налогообложения возросла на 98,8 %, хотя налоговая база выросла несущественно. А еще существовало индивидуальное налогообложение для хозяйств, выделяющихся в общей крестьянской массе своими доходами и их «нетрудовым характером». Скотоводческие хозяйства откочевывали целыми общинами за рубежи республики и даже страны. Вся эта проводимая политика крайне усугубили положение сельского населения в целом Казахстана, создавая новые предпосылки для приближающейся катастрофы.
В решениях одного из пленумов Казкрайкома черным по белому было написано: «В животноводческо-земдедельческих районах основное внимание должно быть направлено на полное обобществление в сельскохозяйственных артелях всего товарно-продуктивного стада». В результате к февралю 1932 г. в Казахстане 87 % хозяйств колхозников и 51,8 % единоличников полностью лишились своего скота. В то же самое время территория Казахстана была определена стaлинским режимом в качестве «кулацкой ссылки» для многих и многих десятков тысяч крестьян из других районов страны. По сведениям от-дела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ-НКВД, в республику была выселена 46091 семья, или свыше 180 тысяч человек. (Голод в Казахстане 1919—1922 годов, портал Qazaqstan tarihy).
7 августа 1932 г. был принят Закон «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и коопера¬ции и укреплении общественной (социалистической) собственности». Закон предполагал наказание в виде расстрела, а при «смягчающих обстоятельствах» — 10 лет тюрьмы с конфискацией имущества. Толь¬ко за первый год действия антиконституционной нормы в Казахстане было осуждено 33345 человек. Об этом свидетельствуют архивные документы. Это списки граждан о лишении права голоса по Максимовскому сельскому совету Кокшетауского уезда (КФ СКОА. Ф.254. Оп.1.Д.8).
Или другой пример – это выписка из протокола бедняцкого собрания Пронькинского сельсовета Кокшетауского уезда от 29 июня 1931 года. Где в присутствии 15 человек рассматривался список кулацких хозяйств подлежащих обложению сельскохозяйственных налогов в индивидуальном порядке и лишения права голоса. Выслушав характеристику каждого, собрание постановляет признать всех кулацкими хозяйствами. (КФ СКОА. Ф.9.Оп.1. Д. 96). При этом отсутствовало какое-либо подобие судебного разбирательства. Все решалось оперативными тройками, созданными в нарушение Конституции и существующих законов. В этом случае, подтверждением служат архивные документы, например: справка, выданная Щучинским городским Советом гражданке Власовой – Крутько М.В. 1925г. в том, что она по соц. происхождению из середняков, отец ее Крутько В.Н. расстрелян в 1921 году во время голода за участие в восстании против Советской власти. (КФСКОА. Ф.9. Оп.1. Д.96).
Все эти репрессивные методы и голод, и стали причиной откочевки из Казахстана, огромного количества людей. Только с начала 1930 г. до середины 1931 г. с территории Казахстана откоче¬вало 281 230 крестьянских хозяйств, значительная часть – на терри¬торию Китая, Ирана и Афганистана. Всего за пределы республики в годы голода откочевало 1130 тыс. чел., из них 676 тысяч безвозвратно и 454 тысяч впоследствии вернулось в Казахстан.
Это обернулось беспрецедентной демографичес¬кой катастрофой. Вопрос о численности жертв трагедии остается пока еще открытым. Предварительный анализ, проведенный историками и демографа¬ми, показывает, что казахский этнос подвергся жесточайшему геноциду и понес тяжелейшие потери. От голода и связанных с ним эпиде¬мий, а также постоянно высокого уровня естественной смертности на¬род потерял 2 млн 200 тыс. человек, т.е. около 49 % всего своего состава.
Перепись 1937 г. фиксируют снижение численности и других этносов Казахстана. Украинцы – уменьшение состава на 100 тысяч человек (11%), Русские – уменьшение на 85 тысяч человек (6%),
Татары – на 9 тысяч человек (10%), Немцы – уменьшение на 6 тысяч человек (11%), и другие национальности.(Голод в Казахстане 1919—1922 годов, портал Qazaqstan tarihy).
Если вернуться к голоду в Казахстане, то председатель комиссии — директор Института истории и этнологии имени Ч.Ч Валиханова Национальной академии наук Республики Казахстан, академик Козыбаев М.К. заявил, что ашаршылык имел целенаправленный, умышленный характер и по масштабам который присущ такому преступлению, как геноцид. В своем заявлении он опирался на рассекреченные архивные документы, а также Постановление Президиума Верховного Совета Республики Казахстан от 7 декабря 1992 года, и на выводы комиссии.
Наше сообщество в Вконтакте. Подпишись, чтобы быть в курсе новостей!